Манипулятор: Плутократы - Страница 30

— Держите нас в курсе.

— Мне понадобится помощь. — Они говорили без лишних слов, чтобы даже случайно услышавший их человек не сумел понять о чем именно идет речь.

— Можете считать, что мы все играем за вашу команду, — сказал Евгений Герасимович и положил трубку.

Петровский закрыл глаза, откинул голову на спинку кресла. Если все пройдет благополучно, он оставит все дела и уедет куда-нибудь на две или три недели. В отпуск. На какие-нибудь далекие острова в океане. Подальше от всех проблем. Но пока у него слишком много забот. Нужно все проверить лично. Святослав Олегович снова развернулся в кресле, нажал кнопку селекторного аппарата, вызывая своего заместителя.

— Юлай, — произнес он недовольным голосом, — о нашем агентстве ходят неприятные слухи. Меня начинает беспокоить такая обстановка. Передай всем сотрудникам, что если мы найдем кого-то болтающего на эту тему, то следующий разговор у него будет на улице. Ты меня понял?

— У нас никто не болтает.

— Уже рассказывают, как я насилую женщин у себя в кабинете. Ты знаешь хотя бы одну, которую я изнасиловал? Если нет, то почему позволяешь распространяться таким слухам? И куда смотрит наш доблестный генерал Глушко? Меня в последнее время не устраивает его работа, очень не устраивает, Юлай.

— В центральном аппарате известно о наших требованиях, — сказал Юлай Абуталипович, — но ты же знаешь, всем рот заткнуть невозможно. Некоторые слухи иногда вырываются наружу…

— Хватит! — остановил его Святослав Олегович. — Еще ты будешь мне говорить о слухах. Любые слухи можно организовать, как тебе хорошо известно. А я подверг испытанию не так уж много людей — человек пятьдесят, от силы шестьдесят. Агентство принадлежит мне и я могу выдвигать любые условия при приеме на работу. Захочу и завтра объявлю, что у нас клуб нуддистов. И пусть все приходят на работу в обнаженном виде.

— Я не возражаю, но…

— Только этого не хватало, чтобы я с тобой еще спорил! Ты лучше проверь все еще раз.

— Не волнуйся… — Юлай Абуталипович явно хотел сказать что-то еще, но Петровский уже отключился.

Положив трубку, он задумался. Затем протянул руку к аппарату правительственной связи, набрал знакомый номер вице-премьера.

— Слушаю, — недовольно отозвался тот. Очевидно, не многие решались ему звонить. А те, кто могли, — президент или премьер, имели специальные аппараты прямой связи.

— Я хотел бы с вами встретиться… — начал Петровский.

— Не сегодня, — буркнул вице-премьер.

— Сегодня, — возразил Святослав Олегович. — Хочу поговорить насчет Нижнебайкальска.

— Когда? — сразу сменил тон вице-премьер. — Когда ты сможешь приехать?

Петровскому не нравилась эта хамская привычка чиновников тыкать нижестоящим людям, которая осталась у них еще с советских времен. Хотя Климентьев обращается к нему на «вы». Но вице-премьер привык тыкать всем, с кем бы ни разговаривал. Кроме, разумеется, президента и премьер-министра.

— Прямо сейчас, — попросил Святослав Олегович.

— Приезжай, — согласился чиновник.

— Буду у вас через полчаса, — Петровский глянул на часы и, положив трубку, приказал секретарю подготовить машину. Однако прежде попросил вызвать к нему из пресс-службы Надю, недавно принятую девушку, которую он теперь как бы лично опекал.

Вошедшая вскоре Надя на сей раз была в строгом брючном костюме. Святослав Олегович раз от раза с удовольствием отмечал ее безупречный вкус и все возраставшую уверенность.

— Нам нужна хорошая статья по Нижнебайкальскому комбинату, — сообщил он. — Очень желательно, чтобы ты нашла дельного журналиста, который смог бы ее написать.

— О чем писать? — по-деловому уточнила девушка.

— О проблемах комбината. У читателей нужно создать впечатление, что там не все ладно. У них недавно убили директора и вообще много финансовых проблем. Все ясно?

— Найду — улыбнулась Надя и, уже выходя из кабинета, нахально добавила: — У вас хорошая водолазка.

Петровский усмехнулся. Он не любил носить галстуки и предпочитал темные водолазки или пуловеры.

Ровно через полчаса Святослав Олегович уже входил в кабинет вице-премьера — человека сравнительно молодого, лет около пятидесяти. В начале девяностых вице-премьер успел сколотить себе большое состояние во время работы в правительстве, когда отвечал за приватизацию крупных промышленных объектов. Журналисты оценивали его в несколько сотен миллионов долларов. И при этом ни для кого не было секретом, что вице-премьер обязан своим нынешним положением личной дружбе с одним из самых известных и крупных олигархов страны — Семеном Алентовичем.

Чиновник был одет в строгий темно-синий костюм с таким же выдержанным галстуком. За последние годы элита политиков научилась хорошо одеваться и не стеснялась повсюду появляться в очень дорогих костюмах, каждый из которых стоил гораздо больше их официальной зарплаты. Но мораль нового века была совсем другой, нежели десять — пятнадцать лет назад. На бедных людей теперь начали смотреть снисходительно, считая, что они бездельники и дураки, которые не умеют и не хотят зарабатывать деньги. Воровство стало нормой, коррупция — пределом мечтаний, порядочность осмеивалась, мораль — предали забвению, а издевательство над собственным народом вошло в повседневность. И дорогие костюмы чиновников вкупе с их скоростными машинами, модными курортами, молодыми женами, предпочитающими носить бриллианты эксклюзивных фирм и жить в собственных виллах на средиземноморском побережье, становились общепринятыми правилами хорошего тона. При этом миллионы людей — врачей, учителей, инженеров — не получали вовремя зарплаты и влачили жалкое существование.