Манипулятор: Плутократы - Страница 34

И все-таки, несмотря на процветающий антисемитизм, среди научных сотрудников академических институтов было очень много евреев, которые традиционно ценили хорошее образование. Плохо занимающийся еврейский мальчик — это вообще нонсенс, хотя в Одессе встречались и такие. Когда началась перестройка, именно эти, хорошо образованные мальчики, и начали делать большие деньги, ринувшись в бизнес. Сказывались многовековые традиции, обязательная взаимовыручка и нестандартное мышление.

Петровский часто задумывался над природой столь отвратительного явления как антисемитизм. С годами он пришел к выводу, что обычная зависть, недоверие и собственные просчеты легче всего проецируются на чужой успех, вызывая еще большее озлобление и зависть. Только абсолютно уверенный в себе человек не страдает комплексом неполноценности. Только абсолютно уверенная в себе нация избегает бацилл антисемитизма.

Все трое подняли рюмки и, не чокаясь, выпили. Петровский обратил внимание, что его собеседники лишь пригубили водку. Он тоже сделал один небольшой глоток и поставил рюмку на стол.

— Мы хотели с вами увидеться, чтобы поговорить о наших проблемах, — начал Алентович. — Нам казалось, что мы вели себя достаточно честно по отношению к вам. Наш представитель просил вас о помощи, но вы ему отказали. Мы предлагали очень большие деньги за сотрудничество, понимая, насколько авторитетно ваше агентство. Однако после вашего отказа решили обойтись собственными силами.

— Да, — благодушно поддержал своего друга Аркадий Наумович, — мы выделили хорошие деньги.

— Боюсь, что ваш представитель не понял мотивов, которыми я руководствовался, — улыбнулся Петровский, — мы не могли с ним договориться, так как у нашего агентства был совсем другой план.

— Другой план? — переспросил Алентович. — Очень интересно. А вам не кажется, что вы немного перепутали ваши функции? Вы аналитическое агентство, а не банк, который занимается акциями комбината. И план составляем мы. Или банковское объединение, которое представляет наш уважаемый Аркадий Наумович. Но никак не ваше аналитическое агентство. Или у вас есть лишние несколько сотен миллионов долларов? В таком случае сами купите комбинат и мы закончим все наши разговоры.

— У меня нет таких денег, — признался Петровский, — и полагаю, вам это известно.

— Тогда почему вы отказываете нам? — жестко спросил Алентович. — Решили, что Жуковский даст вам больше денег? Не надейтесь, у него сейчас очень сложные времена. И почти нет денег. Комбинат — его последняя ставка. Как только у него отнимут комбинат, он будет окончательно разорен.

— И вам нужно его разорить? — полюбопытствовал Святослав Олегович.

— Это наше дело, — ответил Алентович, — мы сами решаем, что именно нам нужно сделать. И нанимаем нужных людей.

— Меня не нанимают, — разозлился Петровский, — меня просят о сотрудничестве или приглашают.

— Возможно, я неудачно выразился, — согласился Алентович, — но вы должны знать, что нас несколько смущает такая деятельность вашей конторы, — он все-таки не удержался, чтобы назвать агентство «Миллениум» конторой.

— Чем именно?

— С одной стороны, вы отказываете нам, а с другой — проплачиваете статью нужного нам характера. С небольшой поправкой на банковский кредит «Голдман-Сакса». И тогда мы удивляемся. А когда мы удивляемся, мы хотим точно знать. Почему вы решили выступить на нашей стороне? Или вас попросил кто-то еще? Вы видите, мы предельно откровенны и хотим получить от вас такой же предельно честный ответ.

— Наши аналитики полагают, что ваша идея может оказаться удачной, — сказал Святослав Олегович, — мы тоже просчитали варианты и согласились с вашим планом.

— Тогда почему вы отказали нашему представителю?

— У него репутация проходимца, — улыбнулся Петровский. Ему было приятно сказать именно это слово, в ответ на «контору», услышанную от Алентовича.

Тот понял его ответный намек и усмехнулся. У очень богатых людей редко бывает плохое настроение. Оно колеблется в амплитуде от очень хорошего до просто хорошего. Когда нет главных проблем, волнующих всех остальных, можно позволить себе пребывать в благодушном состоянии.

— Возможно, — кивнул Алентович, — очень даже возможно, что не только репутация. Но нам иногда приходится прибегать к услугам подобных людей. Какие времена, такие нравы, — проговорил он, перефразируя известную поговорку, — я знаю, что и вы не слишком щепетильны в выборе средств, которыми достигаете поставленной цели. Мне рассказывали о вашей феноменальной способности решать любые вопросы. Говорят, что в прошлом году в Курске вы провели своего кандидата, невзирая ни на какие трудности. Я даже слышал абсолютно анекдотическую историю о сопернике вашего кандидата в депутаты. Рассказывают, что он погиб за два дня до выборов, но ваши люди его выкрали и спрятали труп, чтобы вашего кандидата не сняли из-за безальтернативности его кандидатуры. Я, конечно, не верю всяким слухам, но мне рассказали, что даже главный врач не смог выйти из своей квартиры, оказался замурованным в ней, ваши люди просто заварили ему дверь. Это правда или только слухи?

— Конечно, слухи, — подтвердил Петровский. — Неужели можно поверить в такой анекдот?

— Я не верю. Но полагаю, что вы знаете, как сложно работать с людьми. Среди них попадаются и нечистоплотные личности. Ничего не поделаешь.

— У нас есть данные, что ваш представитель может оказаться причастным к убийству генерального директора комбината, — пояснил Петровский.